Журавлева Н.С. Первый областной съезд писателей Урала 1934 г.

Первый областной съезд писателей Урала 1934 г.

Журавлева Н.С.

Многие современники и исследователи считали, что ключевое значение для оформления советской литературы, принадлежит I Всесоюзному съезду писателей (17 мая – 1 сентября 1934 г.), завершившему процесс унификации художественного метода (оформление соцреализма) и организационной формы коллективного творчества в виде Союза советских писателей. Для избрания его делегатов прошли областные и республиканские съезды писателей: один представитель от десяти членов местных ССП. Право быть избранным и выбирать получили «писатели, беллетристы, поэты, драматурги и критики, стоящие на платформе советской власти и стремившиеся участвовать в социалистическом строительстве»[1].

Инициатива проведения съездов писателей на всех уровнях, от областного до всесоюзного, как и текущий контроль, принадлежала ВКП(б). Так, Уралобком поручил подготовку областного съезда партийной комиссии из 12 человек, в которую также вошли литераторы Н.И. Харитонов, Б.Л. Горбатов, И.С. Панов[2]. О проведении съезда писателей Урала было заявлено еще 20 мая 1933 г. в связи с намеченным созывом Всесоюзного. Но дату его проведения перенесли из-за неподготовленности, как со стороны общесоюзного, так и многих местных Оргкомитетов Союза советских писателей. Председатель уральского Оргкомитета Харитонов отмечал невнимание центральной и местной печати, отсутствие анкет для составления списков. Он признавал, что соцсоревнования литкружков идут очень слабо, «несмотря на то, что мы приняли героические усилия, разослали бесконечное количество писем, телеграмм…»[3].

Видимо, организационные трудности так и не были преодолены, ведь намеченный на 12 июня 1934 г. съезд писателей Урала не состоялся. Судя по плану, требовалось провести литературные декадники, заседания с театрами, ОГИЗом, военными частями, отправить литбригады на заводы Челябинска, Кургана, Тагила, Тюмени, Перми, издать газету «Литературный Урал». Непродуктивность работы Оргкомитета также объяснялась неоднократным переносом даты проведения Всесоюзного съезда. Сохранились сведения, что его запланировали на 25 июня, поэтому Уралобком постановил созвать областной съезд 18 июня[4].

Первый съезд писателей Свердловской, Челябинской и Обь-Иртышской областей проходил 18 – 22 июня 1934 г. в Свердловске. В его работе принимали участие делегаты от Москвы – В.В. Ермилов, В.М. Гусев, В.М. Инбер, Н.С. Дементьев, Горбатов, Я.В. Смеляков, от Ленинграда – А.А. Прокофьев, Б.П. Корнилов, от Западной Сибири – В.В. Непомнящих и Лихачев, от Донбасса – П.Г. Беспощадный и Ю. Черкасский. Многих из них избрали в президиум (39 чел.)[5]. Пригласили около 70 поэтов и 40 критиков Урала, всего 115 делегатов. От имени Всесоюзного Оргкомитета выступал В.В. Ермилов. 19 июня Харитонов рапортовал о состоянии литературы Урала. 20 июня состоялись прения по поводу докладов. 21 июня слушали В.М. Инбер и В.М. Гусева. 22 июня заключительое слово держал Ермилов[6].

Большинство тем конференции отражали широкий круг проблем советской литературы и перекликались с вопросами, затронутыми докладчиками на Первом Всесоюзном съезде писателей. Так, Гусев назвал типичным не только для уральцев отставание поэзии от прозы. Между тем он заметил, что «ни в одной области, ни в одном крае РСФСР после Москвы и Ленинграда такой поэзии, как на Урале нет»[7]. «Резко выраженными творческими индивидуальностями» он назвал поэтов Н.А. Куштума, Б.А. Ручьева и Г.А. Троицкого, а пермяков Б.Н. Михайлова и В.В. Каменского – примыкающими к этой «первой шеренге».

И. Горев обозначил главный изъян профессиональной критики на Урале – «присюсюкивание» с авторами из-за боязни их обидеть. Критику он сравнил с «благонравным существом в бархатных штанишках, которое больше всего боится драки»[8]. «Безграничную снисходительность» критиков К.В. Боголюбова, И.Б. Астахова и А.Н. Ладейщикова он объяснял «кровными интересами литературного движения», нежеланием «портить отношения с писателями». Самих же авторов Горев укорял в «тусклой скорописи», поверхностном пересказе событий, самовлюбленности и зачастую пошлости. Очевидно, что избавление от всех этих недостатков делегаты съезда связывали с избранием нового правления свердловского Оргбюро Союза советских писателей и мудрым руководством партии.

Обсуждались и вопросы развития национальной литературы. Этой теме, актуализированной М. Горьким на I Всесоюзном съезде писателей, посвящались выступления коми-пермяка М.П. Лихачева[9] и татарского поэта Х. Аминова. Общими недочетами признавались малая информированность населения о произведениях, медленное привлечение молодежи, отсутствие профессиональной критики, игнорирование со стороны руководства литературным движением. Правда, татарские писатели преуспели чуть больше: если в УралАПП их насчитывалось 5 – 6 человек, то теперь – 50, возникло около 15 литкружков на преприятиях, за годы существования татаро-башкирской секции с 1927 г. выпустили 7 альманахов и около 20 книг[10].

При этом независимо от национальности уральские писатели уделяли мало внимания оборонной тематике, что признавалось серьезной ошибкой из-за угрозы империалистической войны. Многие произведения на военную тему были непродуманны и написаны только потому, что «писателю были нужны деньги, а редактору – выпустить журнал»[11]. Надежды на искоренение этих недостатков возлагали на деятельность Дома Красной армии в Свердловске, где оборудовали кабинет красноармейского писателя, а в январе 1934 г. открыли двухнедельные курсы руководителей красноармейских литкружков.

О значении поэзии в воспитании военно-патриотического духа у молодежи страстно говорил К.Ф. Реут, приехавший на съезд прямо с боевых учений. Также выступили А.П. Бондин, А.Г. Кореванова, Куштум, П. Хорунжий, П.П. Бажов. Делегат съезда А.Л. Лозневой вспоминал, что на сцене клуба Профинтерна висел огромный макет книги «Я люблю» А.А. Авдеенко и чуть меньше макет сборника Ручьева «Вторая родина». На второй день съезд прервал работу: через Свердловск из Владивостока в Москву проезжал поезд с участниками челюскинской эпопеи. Колонна писателей с красным знаменем приветствовала героев на вокзале, читали стихи[12].

В резолюции Первого областного съезда писателей Урала одобрялась политическая линия Всесоюзного Союза советских писателей и учреждались премии за создание произведений, «достойных нашей великой социалистической эпохи». Авдеенко (роман «Я люблю») получил 3 тыс. руб., Бондин (роман «Лога») и Ручьев (книга стихов «Вторая родина», «Песня о страданиях подруги») – по 2 тыс. руб., Кореванова (роман «Моя жизнь») – 1,5 тыс. руб., А. Маленький (книга стихов «Бой»), Н.Е. Добычин («Рассказы о нашем городе») и Аминов (книга стихов) – по 1 тыс. руб. Согласно постановлению № 585 от 20 июня 1934 г. распределением этих средств занимался глава Свердловского облисполкома В.Ф. Головин[13]. Главная задача областных съездов – избрание делегатов на I Всесоюзный съезд писателей – также была выполнена. Представлять Урал доверили Харитонову, Горбатову, Гореву, В. Виноградовой, Авдеенко, Ручьеву, Бондину, Куштуму, Реуту, Маленькому, Аминову и Астахову[14].

Этот съезд ускорил процесс формирования областных отделений Союза советских писателей на Урале. Так, уже 5 июля 1934 г. на заседании Свердловского Оргбюро обсуждался вопрос о приеме в члены союза. Было подано 50 заявлений. 18 чел. стали членами союза, 16 чел. – стажерами (кандидатами), а кандидатуры 17 чел. отклонили вообще[15]. Эти претенденты постоянно обсуждались, о чём свидетельствуют сохранившееся в ГАСО несколько разных списков. К примеру, перед областным съездом перечень рекомендованных в члены Союза включал 33 чел., а кандидатов в члены ССП и литактива – 83 чел.[16]. Вероятнее всего, за право быть избранным, а тем более поехать в Москву на Первый Всесоюзный съезд писателей, в Свердловске разгорелась нешуточная борьба.

Документы не отражают мотивы вступления литераторов в Союз советских писателей. Можно согласиться с В.А. Антипиной, считавшей, что большинство из них стремились попасть в эту творческую организацию для получения материальных благ и стабильности. Этот вывод она сделала на основании анализа писем и протоколов заседаний[17]. Такое утилитарное отношение писателей и поэтов к творческому союзу, по мнению Т.М. Горяевой, было во многом спровоцировано руководителями Политбюро ЦК ВКП (б). В частности, после постановления «О перестройке литературно-художественных организаций» от 23 апреля 1932 г. массовая ликвидация литературных организаций и ограничение их издательской деятельности обусловили тяжелую социальную обстановку и даже бедность в среде мастеров слова[18]. Идеологическая атмосфера в СССР 1930-х гг., непростые материальные условия и социальная незащищенность литераторов стали искусственно созданными факторами их вступления в ССП.

Таким образом, Первый Всесоюзный съезд писателей и последовавшие за ним областные и республиканские конференции способствовали оформлению региональных отделений Союза советских писателей. Утверждение соцреализма как единственно возможного художественного метода, выживание творческое и физическое только в рамках этой организации превращали этот творческий союз, по выражению И.В. Сталина, в «приводной ремень» партии, а самих деятелей литературы и искусства – в послушных проводников её политики.